отрывок из черновика для главы «Имя каждому по делам его»
Написано на основе реальных событий, с той лишь разницей, что некоторые из них произошли на год-два раньше, а некоторые на год-два позднее описываемого времени, и потому в реальной поздне-советской и постсоветской истории никак не могли пересекаться. Однако в жизни они всё же произошли.
Имена и фамилии некоторых персонажей не изменены, а совпадения совсем не случайны, и совсем не совпадения.
………………
– Против системы сам Фельцман бессилен, – сказал Мутновский. – Знал я одного старлея из армейских, фамилия ещё такая интересная, – он пощёлкал пальцами, стараясь вспомнить. – Шуппо! Так он эту систему на раз-два сломал.
Старший лейтенант Шуппо
—————————-
Весенняя Москва пробуждалась после долгой зимы. Командир первого взвода шестой роты, старший лейтенант Шуппо шёл на службу. Настроение было прекрасным. Легкий ветерок приятно холодил гладко выбритые и благоухающие «Шипром» лейтенантские щёки. Пошитая идеально по фигуре шинель дружески обнимала плечи. Пуговицы блестели. Звёзды на погонах сияли. Подбитые небольшими подковками каблуки хромовых сапог приятным лёгким звоном отсчитывали уверенный почти строевой шаг. В витринах попутных магазинов гордо проплывало отражение образцового советского офицера.
Время от времени, настоящий Шуппо незаметно косил на него глазами любуясь своей выправкой и статью. Справедливости ради, любоваться было чем. К своему внешнему виду Шуппо относился ответственно, можно даже сказать: трепетно. Пожалуй, не существовало в его форме ничего, что не было бы отглажено и почищено. Об стрелки брюк, казалось, можно было порезаться. Пряжки портупеи начищенные пастой Гои горели золотом, а сама портупея была подогнана безупречно — ни складок на шинели от лишнего затягивания, ни небрежного провисания. Даже легкий офицерский шарф облегал горло и уходил за отвороты шинели ровно и гладко, как новая асфальтовая дорога за горизонт. Всё тютелька в тютельку, дырочка в дырочку.
В общем со старшего лейтенанта можно было хоть сейчас рисовать плакат с надписью «Служу Советскому Союзу!» или открытки «С двадцать третьим февраля!». Но особой гордостью Шуппо были сапоги. Он начищал их так, что встречавшиеся по дороге зеркала трескались от зависти. Он чистил их до мозолей на ладонях сжимавших сапожную щётку, до струек пота заливающих глаза и капающих с носа. Он чистил их до тех пор, пока в них не становились видны самые мелкие прыщики на его лице, пока в них не начинало отражаться всё, что только могло отразиться, вплоть до отражения витрин с отражением его самого. Шуппо чистил свои сапоги всегда, когда было свободное время и гуталин. Он получал от этого занятия эстетическое наслаждение. Он не просто чистил сапоги, он творил! Он работал над блеском сапог как художник над выразительностью картины. Каждый взмах сапожной щётки казался ему взмахом кисти творца, доводящим эту картину до совершенства. Возможно, он чистил их даже во сне. По крайней мере, так казалось его близким которые давно уже не могли представить себе Шуппо без сапог, а уж в нечищеных сапогах и тем более.
В Москве бушевал апрель. В подворотнях орали запоздавшие мартовские коты. С карнизов домов, ослеплённые сиянием обуви старлея падали исхудавшие за зиму голуби. Их вечные конкуренты воробьи восторженно чирикали и гадили от счастья, не разбирая куда. Все, кроме одного. Один оказался негодяем который наверняка знал что делал. Что-то бледно-зелёное капнуло на носок левого сапога старшего лейтенанта.
– Сука! – сказал Шуппо и остановился. – Как в душу нас..л! — Он осмотрелся по сторонам ожидая увидеть злорадные взгляды случайных свидетелей своего позора. Как ни странно улица была практически пуста, лишь где-то вдалеке целовалась парочка, которой не было никакого дела ни до бравого офицера, ни до воробьиного помета на его сапоге.
Сапожной щётки в кармане Шуппо естественно не носил. В его карманах вообще не было ничего чем можно было бы удалить этот конфуз. Но и идти по городу в обгаженном сапоге он ни в коем случае не мог себе позволить. — Да гори оно всё! — выдохнул старлей и резким движением сдернул с шеи форменный офицерский шарф. Через секунду сапог сиял как новенький. Шуппо ловко перевернул шарф испачканной стороной внутрь и вернул его обратно на шею. Парочка продолжала целоваться, воробьи чирикать. Никто ничего не видел. По городу снова шёл эталонный образец молодого советского офицера.
Майор Санабаев
—————-
Сослуживцы называли командира батальона Сагынтая Санбаева «человек-гора». Комбат был огромен. Рост за сто девяносто, вес за сто шестьдесят, плюс пошитые на заказ сапоги 52 размера и дополнительно пробитые отверстия в самом конце офицерского ремня. Довершала картину невероятных размеров форменная фуражка, рядом с которой самая большая кепка-«аэродром» самого модного кавказского джигита смотрелась как невзрачный оладышек рядом с русским блином на масленнице. Её размера никто не знал, однако злые языки утверждали, что он совпадает с метрового диаметра гранитной каской составляющей часть мемориала советским войнам в сквере военного городка. Эту каску так и называли «Каска Санабаева».
Из-за тучного телосложения при отдании воинской чести рука Санабаева редко понималась до виска, останавливаясь обычно на уровне подбородка. Что нередко приводило к скандалам – на торжественных построениях некоторым старшим офицерам издалека казалось, будто майор нагло курит в строю. Поэтому на парады и различные строевые смотры командование части Санабаева старалось не брать.
Но при всём этом майор был в неплохой физической форме. Отжиматься и подтягиваться он, конечно, не мог, но вовремя марш-бросков всегда бежал впереди своего батальона легко и не принуждённо, причем, вот тут уже на самом деле, с сигаретой в зубах, часто затягиваясь и выпуская дым.
Случайные прохожие при виде трех сотен бегущих, одетых в каски, бойцов, с дымящим впереди огромных размеров комбатом, зайцами отпрыгивали в сторону уступая дорогу, решив, что они оказались на пути у паровоза тянущего за собой железнодорожный состав. Сходство было настолько ярким, что однажды кто-то из чудом не сбитых этим составом счастливчиков откашлявшись от дыма санабаевской сигареты даже пропел им в след «Мы мирные люди, но наш бронепоезд….»
В общем Санабаев вполне бы подходил под прозвище «человек—гора» если бы не некоторая мягкость черт лица да и характера тоже. Он был скорее человек-холм. Этакий домашний уютный зелёный холм в среди каких- нибудь альпийских лугов.
Но сейчас холм был в ярости. Сейчас холм был совсем не холм и даже не гора. Сейчас это был вулкан. Везувий, в тот день, когда, извергаясь, разрушил и похоронил Помпеи.
— Ну, что, Фокин, — прорычал он – сломав очередную не прикуренную сигарету — где этот твой идиот?! он швырнул обломки сигареты в пепельницу и нервно зашагал по кабинету пытаясь унять распиравший его гнев.
— Да с минуту на минуту, явится, Сагынтай Кенжебаевич! — неуверенно отвечал командир шестой роты Станислав Фокин – Он никогда не опаздывает. Он ответственный!
— Являются святые! Ответственный он… – Санабаев расстегнул галстук и бросил его на стол, ему явно не хватало воздуха – Ты понимаешь, под что этот «ответственный» нас подставил?! Да с нас уже к вечеру погоны слетят вместе с фуражками! С меня по крайней мере точно! Вот она на мне есть — он схватился двумя руками за фуражку на своей голове и с силой притянул ее к самым ушам – А вот ее нет! – фуражка комбата полетела в угол кабинета в полете сбив на пол стоявший на столе стакан с карандашами.
— Нет, вот ты скажи мне, Фокин, почему ты от него не избавился когда они со Свистуновым, на полигоне в Софрино, из водопроводных труб минометы соорудили и камнями своих бойцов обстреливали? Они что у тебя в войнушку в детстве не доиграли, живые организмы как оловянных солдатиков использовать?
— Так это же было для пользы дела, Сагынтай Кенжебаевич! — Шуппо со Свистуновым отрабатывали действия взводов в обороне и наступлении. Шупповский взвод наступал а Свистуновский оборонялся. Вот они и создали условия максимально приближенные к боевым.
Ну а что им губами тра-та-та, пиу-пиу изображать? Патронов даже холостых на занятия не выделяют. Бойцы с автоматами как с палками какими-то по полю бегают. Какая ж это боевая учёба? Никто ничего всерьез не воспринимает. А так Шуппо со Свистуновым бойцов в окопы распределили, водопроводные трубы по паре взрывпакетов сунули а сверху камешков мелких. Два — три залпа и бойцам как бабки отшептали без касок ходить и как попало из окопов высовываться. Не ну для дела же!
— Для какого дела? — не унимался Санабаев – они у тебя, что – мотопехота? Они — конвойники! Кон-вой –ники! Вот и пусть основы конвоирования изучают. И устав боевой службы! А эти «взвод в обороне и в наступлении» нам по большому счёту глубоко до задницы! Дай бог и не пригодится никогда! Миномётчики, мать их! А если бы убило кого? В висок камнем тюк и привет! – не унимался Санабаев.
— Да в касках бойцы то! А камешки с воробьиное яйцо. Кого они убьют. Ну заработали некоторые синяков. Так от этого наука лучше запомнилась!
— Нет в уставе такой науки солдат из водопроводных труб камнями обстреливать! И в учебном плане нет! Это же практически преступление! Я уже не говорю про дымовую завесу которую они из подожжённых покрышек организовали! Чистое вредительство да ещё с воровством!
— Да ладно тебе, Сань – примирительно сказал Фокин – Ну какое воровство? Ну, взяли десяток старых бесхозных покрышек. Кому они нужны?
— Я тебе, не Саня! – вновь закипел Санабаев — Саней меня звать будешь, когда вместе в камере сидеть будем в которую нас из за твоих придурков упрячут! А пока я товарищ майор. Ну или Сагынтай Кенжебаевич! Нашёл тоже бесхозные покрышки! Бесхозные покрышки это те, что у нас в автопарке валяются, а те, что твои идиоты по поселку насобирали в совхозе на балансе числятся! Выходит кража! Хищение и уничтожение государственного имущества!
— Так точно, товарищ майор! Вернее никак нет! Сагынтай Кенжебаевич, ну, ты то знаешь, что это у нас покрышки на балансе числятся, даже если под забором валяются. А совхозное. .. раз на улице лежит значит — ничьё. Общее. Кто вообще тебе про баланс этот наговорил?
— Кто, кто. Председатель совхоза, блин! Да конечно нафиг ему эти старые покрышки не сдались. Он бы слова не сказал, если бы у него от этой дымовой завесы на птицеферме несколько десятков гусей не передохло! А остальные до сих пор ходят чёрные, как жопы страусов!
Не, ну блин, ну решили дымовую завесу организовать, ну что нельзя было учесть куда ветер дует? Ну ладно бы на наш городок, но не на гражданский же поселок!
— На наш городок нельзя – возразил Фокин — у нас все побелено: и казармы и бордюры и деревья. Сортир уличный и тот побелили. Со дня на день комиссия из министерства ожидается.
— Тьфу! – Санабаев устало опустился в кресло – Бог с ними с этими покрышками, гусями минометами. Обошлось и ладно. Правда пришлось председателевых детей на бэтээре покатать, так то не великая проблема. Но вот скажи, почему ты этому Шуппо, вместе со Свистуновым , хотя бы неполное служебное не объявил когда эти два придурка отправили Григорьева во Внуково самолёт получать? Ты представляешь, что было бы если бы этот дуболом с их липовой бумажкой в авиаотряд приперся и начал требовать чтобы ему самолёт дали? Да его там бы и повязали. А мы бы до сих пор показания давали и объяснительные писали.
— Сагынтай, а это то ты откуда знаешь – удивился Фокин
— Старый воин – мудрый воин! – устало ответил Санабаев – Ты что же, Станислав, думаешь, раз мы с тобой в одном военном училище учились, и у тебя на погонах такая же звезда как у меня, то, значит, ты и умный как я, и Санабаева обмануть можешь? Думал, не доложил комбату и всё шито-крыто. Пронесло и забылось, да? Да ты хоть знаешь, почему этот придурок до аэропорта не добрался?
— Видимо Бог миловал, – пожал плечами Фокин – я, честно говоря, эту историю только с чужих слов знаю, и бумажки никакой не видел. Вообще думал – байка. У нас, в части про Григорьева баек больше чем в русской литературе сказок про Ивана-дурака. Потому я и мер никаких не принял.
— Ага, Бог, миловал! Как же! Я остановил! Еду по дороге, а это чудо по перекрестку с рулеткой бегает! Промеряет от здания до здания ширину проезда Подбельского. Вдруг Ту -134 по размаху крыльев не пройдет! Ну не дебил?! В бумажке же черным по белому написано «Получить Як-40»! А «Як-40» он же в два раза меньше! И главное, сука, мной подписано!
— Как тобой? — ещё больше удивился Фокин
— А вот так! Не читал, говоришь? Ну, на, полюбуйся какие у тебя в роте писатели-фантасты! Мастера по клепанию липовых документов — Санабаев открыл сейф и достал оттуда сложенные вдвое листок с печатным текстом и гербовой печатью — Держи. В слух читай. Я ещё раз посмеюсь.
Фокин развернул бумагу
—
«Командиру авиаотряда № 235 товарищу Никитенко К.С.
Для проведения учений по освобождению пассажиров воздушного судна при захвате его угонщиками-террористами просим выдать предъявителю сего старшему лейтенанту Григорьеву Ю.В. ближнемагистральный пассажирский самолёт ЯК-40. Указанное воздушное судно просим транспортировать на территорию вч 7456 по адресу: г. Москва, проезд Подбельского 3. Сохранность гарантируем.
Командир второго батальона вч 7456 майор Санабаев С.К.
01.04. 1985 года. Город Москва.»
— П-ф-ф-ф! — фыркнул Фокин — Так тут же ясно написано: первое апреля! Понятно же что розыгрыш!
— Это тебе понятно! Мне понятно! – снова свирепея зарычал Санабаев – Твоим шутникам-клоунам понятно! А этому по пояс деревянному Григорьеву нет! Любой салага в нашей части знает, что он без чувства юмора родился! У него же вместо чувства юмора в башке устав! И вместо мозга тоже! И он только уставом и живёт! И спит и ест и думает! Партия прикажет – надо! Наш дурак ответит – есть!
— Зато исполнительный – спокойно сказал Фокин
— Стас! – окончательно взбеленился комбат — Ты хоть понимаешь, куда он с этой бумажкой шёл? Авиаотряд вести тридцать пять — это правительственный авиаотряд который Горбачева возит! Там же комитетчик на комитетчике, особист на особисте! Такие волки, что на раз два и ласты скрутят и дело сляпают и в Воркуту закатают! Они же не зэков, как мы с тобой, охраняют, а генерального секретаря!
— Подумаешь доблесть – фыркнул Фокин — нам прикажут и мы его охранять будем!
В этот момент дверь в кабинет комбата распахнулась и на пороге появился человек в форме капитана с портфелем в руке — Разрешите войти, товарищи майоры? – немного по панибратски спросил он.
— Вспомни чёрта… – увидев капитана ругнулся Санабаев – А вас особистов, что стучать не учат?
— Не-е — продолжая стоять дверях ответил особист – Стучать нас не учат. Нас учат учить стучать. Так я войду?
— Сначала магнитофон выключи – Санабаев не скрывал своего раздражения
— Какой ещё магнитофон ? – сделал честные глаза особист
— Который у тебя портфеле — не унимался Санабаев – Я тебя, Сан Саныч, сколько знаю, куда бы ты не пришёл, ты всегда с портфелем. Но водку ещё ни разу оттуда не достал. Спрашивается, что там такого ценного, что ты везде с ним? Ответ: магнитофон! Ну или диктофон, как это там у вас называется.
— Документы там – зыркая глазами по кабинету спокойно ответил особист
— Ага! Совершенно секретные, особой важности! Докладная рядового Яшки про то, что рядовой Пашка под забором Машку. Вот и все ваши особистские документы. Так что выключай магнитофон, Сан Саныч.
— Наговариваете вы на нашу службу.- продолжая шарить глазами по кабинету ответил Сан Саныч — Грех это. Нет в портфеле никакого магнитофона. Слово офицера! Так я войду или что?
— Да вошёл уже! Проходи, присаживайся – Санабаев указал особисту на стул и хотел было сказать что-то ещё про магнитофон как вдруг наткнулся взглядом на бумагу лежащую на столе перед Фокиным – Вот блин, раззява!
— Что такое?- особист напрягся как гончая
— Да не тебе я – Санабаев пронзительно посмотрел сначала на Фокина потом на лежавший на столе документ — Стас, там позади тебя моя фуражка валяется, подними, будь другом!
— Понял! — Фокин поднял лежащую на полу фуражку и небрежно положил на стол накрыв ей опасный компромат.
Капитан между тем отодвинул один из стульев и уселся небрежно закинув ногу на ногу.
– А это, я тут краем уха услышал, что вы генерального секретаря конвоировать собираетесь. Его, что арестовали? Что-то я не в курсе.
— Ну…. – едва не выматерился Фокин – У вас особистов у всех такие большие уши? Но только я сказал не конвоировать, а охранять!
— Да? — особист задумчиво почесал кончик своего носа – а разве для офицера конвойной службы слова охранять и конвоировать — не одно, и тоже?
— Так, Матусевич! – вмешался Санабаев – Давай прекращай тень на плетень наводить, нас под монастырь подводить! Ты прекрасно понимаешь, что майор Фокин имел в виду охрану уважаемого Михаила Сергеевича, как главы государства, а не то на что ты тут свои фантазии натягиваешь. И вообще ты же не за этим пришёл, да?
— Как знать, как знать – задумчиво глядя на санабаевскую фуражку ответил особист – В жизни всё взаимосвязано и все между собой повязаны. Ладно, с этим позже. – Так где этот ваш американский шпион?
— Фокин говорит, что вот-вот явится – утирая пот со лба ответил Санабаев
— Являются святые – с усмешкой сказал Матусевич – а ваш Шуппо, что-то на святого не похож. Ладно, я пойду пока. Кассету надо в диктофоне поменять. А вы товарищ майор, как Шуппо появится, звякните мне, пожалуйста. Номер то мой помните?
— Твой номер забудешь, как-же – ответил Санабаев – иди уже давай, не мешай нам службу планировать. Явится Шуппо, позвоню.
В эту минуту старший лейтенант Шуппо уже входил на территорию части.
Оперуполномоченный особого отдела капитан Матусевич
———————————-
Вернувшись к себе кабинет, капитан Матусевич закрыл дверь на ключ, поставил портфель на стол и аккуратно расстегнул застежку. В раскрывшейся пасти портфеля показалась матовая поверхность кинокамеры, объектив которой подглядывал за окружающим миром через едва заметное отверстие в портфелевом торце.
Санабаеву Матусевич не соврал – магнитофона в портфеле не было. Капитан достал камеру, извлёк из нее кассету, упаковал кассету в конверт из плотной бумаги и размашисто написал на его поверхности: м-р Санабаев, м-р Фокин, 29.04.1985г. 9. 30. Дело намечалось неординарное.
«Американский шпион» старший лейтенант Шуппо
——————————————-
Кроме педантичной аккуратности старший лейтенант Игорь Шуппо обладал ещё и неистощимым чувством юмора вперемешку с буйной фантазией и самоубийственной бесшабашностью. И всё бы ничего, если бы в придачу к этому природа не наградила его ещё и совершено безграничной любознательностью. Вопрос «Что будет если…?» с детства занимал в голове маленького Игорька почти всё свободное пространство. Он мог возникнуть по самому неожиданному и самому пустячному поводу, а возникнув уже не исчезал мучая Игорька до тех пор пока он не получал на него ответ. Причем не с чьих- то слов, а исключительно научно-исследовательским методом путём проведения эксперимента. Или, как говорят в армии, «Методом тыка».
Когда однажды, ещё в четвёртом классе, на уроке природоведения учительница вскользь обмолвилась, что зимой некоторые лягушки замерзают до состояния оледенения а весной оттаивают и снова оживают, Игорёк не поверил ей на слово, а сразу, едва прозвенел звонок, сбежал с дальнейших уроков и рванул к ближайшему болоту.
Стояла середина сентября. Вода в неглубоких водоёмах была ещё достаточно тёплой не только для лягушек, но даже для купания отдельных бесстрашных балбесов, и через полчаса блуждания в камышах нужное земноводное было поймано.
Дома Игорёк наполнил до половины стеклянную литровую банку водой, опустил туда ошарашенного лягуша и поставил в морозилку домашнего холодильника «Бирюса» . Оставалась ждать. Сколько именно Игорёк не знал, но полагал, что времени достаточно для того чтобы пригласить соседских пацанов братьев Шевчук чтобы они засвидетельствовали проведение этого эксперимента и его результаты.
Спустившись на два этажа ниже, он привычно толкнул нужную дверь, которая как обычно была не заперта. В квартире было подозрительно тихо.
Игорек заглянул в обе комнаты – никого. Тогда он прошел на кухню. Там тоже никого не было, только на плите выкипал чайник, обдавая паром ближайшую стену. «Странно» подумал Игорёк, выключил газ под чайником и открыл холодильник. Естественно братьев не было и там. Игорёк взял с полки холодильника огурец, и, не задумываясь о его чистоте, откусил почти половину. «Странно» снова подумал он «Где же они?» В это время из-за открытой форточки кухонного окна послышались голоса братьев Шевчук.
– Взлетит! – сказал голос старшего по имени Саша
— А если нет? – с сомнением спросил второй голос принадлежащий младшему брату Андрею
— А я говорю: — Взлетит!
Квартира Шевчуков находилась на втором этаже, и следовательно прямо за окном братьев быть никак не могло. Игорёк откусил ещё кусок огурца, и встав на табурет высунул голову в форточку.
— Пацаны, а вы где? – с набитым ртом спросил он улицу, вертя головой.
— О, Шуруп! – раздалось откуда-то сбоку – А, что ты там делаешь? Голову поверни!
Братья Шевчуки были на балконе, дверь на который находилась в спальне.
— Это вы, что там делаете? – вопросом на вопрос ответил Игорёк. Из-за балконных перил он мог видеть только лохматые макушки голов братьев.
— Иди сюда, ща узнаешь!
Игорёк спрыгнул с табурета и через минуту оказался на балконе. Братья с напряжённым видом что-то колдовали над старым эмалированным тазиком. В руке у старшего Шевчука была странного вида труба из свёрнутой в несколько слоёв газеты которую он старательно обматывал синей изолентой.
— Здорова! – сказал он, мельком взглянув на Игоря – чё жуёшь? О, огурец! Дай откусить!
— На! – Игорь протянул Сане остаток огурца – Так, что делаете то?
— Ща ракету запускать будем! – ответил младший Шевчук — видишь Саня доделывает?
— А тазик нафига?
— Это стартовая площадка! Ну, и чтобы полы на балконе не поджечь. А ты огурец где взял?
— У вас в холодильнике. Там ещё парочка есть. Принести? – ответил Игорёк рассматривая газетную трубу которая судя по всему и была ракетой.
— Плохо – сказал Андрей – мамка из этих огурцов хотела салат сделать – вечером гости придут. Сказала не трогать. Теперь влетит.
— Ну, я-ж не знал – равнодушно ответил Игорек дожевывая несостоявшийся салат
— Да ладно – сказал Саня, и повертев в руке остаток огурца которым угостил его Игорь отправил его в рот. – Влетит так влетит. Ты лучше скажи – как думаешь, взлетит или нет?
— А чё вы в неё напихали?
— Ничего. Просто газеты в селитре вымочили, высушили и в трубку скрутили – сказал Саня, и дожевав огурец, продолжил обматывать газетную трубу изолентой.
— Не, тогда не полетит. Сгорит и всё — ответил Игорь
— Так я ж её уже в три слоя изолентой обернул. Это вроде как корпус. А газета проселитренная внутри как топливо получается. Сверху законопатим, с нижнего конца подожжём и полетит!
— Не, не полетит – упрямо продолжал Игорёк – надо было селитру с углем и серой перетолочь и внутрь напихать. Тогда может быть и полетела бы.
— Не-е! – стоял на своем старший Шевчук проселитренная газета лёгкая и горит быстро, а селитра с углем хотя и сильнее горят, но медленно да и тяжелые к тому-же.
— Просто к селитре надо марганцовки добавить. Или магния.
— Марганцовку мы позавчера всю на рыбок истратили, а на новую денег нет. А магний давно кончился, надо в аэропорт съездить, там говорят можно целое магниевое колесо от самолета спереть.
— А чё вы марганцовкой рыбок кормили что-ли? – удивился Игорь.
— Лечили. Золотые что-то начали боком плавать, а пацаны во дворе сказали, что это или грибок какой-то или отравление, и что если немного в воде с марганцовкой таких больных рыбок подержать то пройдет.
— И что, помогло?
— Нет..- синхронно вздохнули братья – сдохли рыбки
— Может, вы мало марганцовки насыпали?
— Да мы не жалели – ответил Саня — всё, что было высыпали. Вода как компот вишнёвый стала. Но всё равно не помогло. Только пилюлей от родителей получили, до сих пор задница от ремня вся в полосочку. А рыбки сдохли.
— А может тогда, слишком много насыпали? – задумчиво сказал Игорёк – я слышал, Валерка Червяк марганцовкой татуировку с руки выжигал. Насыпал немного, чуть воды капнул и бинтом завязал. Пацаны говорят, ему чуть насквозь руку не прожгло. В поликлинику потом водили. Получается, сожгли вы рыбок прямо в воде.
— Это, что? – удивился старший Шевчук — марганцовка как напал что-ли?
— Получается так – ответил Игорь – Потому и говорю: — надо было селитру с магнием и марганцовкой смешать и эту ракету наполнить. Тогда бы точно полетела.
— А что такое напал? — влез в умную беседу Андрейка.
— Ну, это такая штука, которая где хочешь горит, хоть на земле, хоть на воде, хоть под водой.
— Ух ты! — восхитился младший — что прямо как бензин? А почему она «Напал» называется?
— Американцы во Вьетнаме с ним на наших партизан нападали. Поэтому и называется «Напал» — с умным видом ответил Игорек.
— А Вьетнам это в какой республике? В Узбекистане?
В силу совсем детского возраста географию своей огромной Родины Андрейка знал плохо. Для него она пока состояла только из четырех республик: Казахстана в котором он жил, Узбекистана где жили его бабушка с дедушкой, и Белоруссии откуда в этот самый Узбекистан бабушка с дедушкой переехали когда на них напали фашисты. И ещё была Москва в которой находилась столица Советского Союза и Кремль с красивыми башнями с часами. Но пока Андрейка никак не мог понять: Москва — это республика или город.
— Не-е! Вьетнам это не Узбекистан. — попытался, объяснить Игорек — Это вообще не в СССР это около Кубы.
О Кубе Андрейка вообще ничего не знал, как и о Вьетнаме.
— А почему тогда во Вьетнаме наши партизаны? — удивился он
— Глупый ты — начал раздражаться Игорек — партизаны там не наши а вьетнамские. Но они за нас, а значит наши. А американцы их напалом из самолётов бомбят, который как бензин горит! Понял?
— Понял — ответил Андрейка и погрузился в раздумья. На самом деле он ничего не понял, кроме того где-то не пойми где неведомые американцы бомбят бензином наших партизан. Видимо американцы это какие-то совсем злобные фашисты подумал он. Ну а кто ещё будет жечь людей бензином?
— Значит напал это как бензин? — на всякий случай уточнил он.
— Да нет! — вмешался Саня — напал даже сильнее бензина горит! Это же бензин с маслом перемешанный! Поэтому в воде и не гаснет.
— А ты откуда знаешь, что это бензин с маслом? — с сомнением спросил Игорь
— Большие пацаны рассказывали Серикпай с Гошей
— Ну тогда, да — согласился Игорь — эти точно знают. Слушай а они не говорили какое масло надо?
— Не знаю — пожал плечами Саня — подсолнечное, наверно. А тебе зачем?
— Да понимаешь — задумчиво сказал Игорек — я у бати в столе бутылочку с бензином для зажигалок видел. Можно масла добавить и посмотреть что получится.
— Идея!- радостно согласился старший Шевчук — Если напал получится, то может нашу ракету им заправить можно будет! А масло у нас в холодильнике есть.
— Не пойдёт наше масло. — снова встрял Андрейка
— Это ещё почему? — удивились Саня с Игорем
— Потому что на нем написано «Рафинированное»!
— Хм. Ну и что? — спросил Игорь который до этого момента никогда не задумывался, что означает слово «рафинированое».
— А то, что это значит, что это масло с сахаром перемешано! — торжественно заявил глупым старшим Андрейка — с рафинадом! А сладкое масло гореть не будет! Масляный крем же в пирожных не горит!
— Хм. — снова сказал Игорек почесывая подбородок — Надо же масло рафинадом разбавлять. Дураки какие-то. Да сладкое не горит. — Но через мгновение его лицо озарилось новой идеей — Значит надо масло не рафинированое! Я такое в магазине «Рахат» видел! Так и написано «Масло подсолнечное нерафинированое».
— Ну, нету у нас такого — расстроено сказал Саня — Селитра только. А она одна сама по себе фигово горит. А вот газета ей пропитанная – то, что нужно! Короче, что есть то и запускаем! Должна полететь! Главное газету плотнее свернуть и изолентой хорошо обмотать!
— Ладно — согласился Игорь – а запускать, что прямо с рук будете?
— Не-е, вон в тазик поставим. Видишь же.
— Ага. И как она у вас в тазике стоять будет? Ей хоть какая- то подставка нужна, а лучше направляющая. Ты, что по телику не видел, как с Байконура ракеты взлетают? Там такие столбы решётчатые её по бокам держат, а когда пламя загорается они расходятся и она прямо вверх взлетает.
— Ну и где нам такую подставку взять? – озадаченно спросил Саня
— А я знаю? Вы же ракету мастерите, а не я. – Игорь обвел глазами балкон в поисках чего-нибудь подходящего. – Слушайте, а может ее в молочную бутылку поставить? Она по высоте больше бутылки, а в горлышко как раз войдет. Будет стоять, прям как на Байконуре!
— А, поджигать тогда как? – спросил Андрей — Её же снизу поджигать нужно!
— Ну, поджечь и быстро в бутылку поставить. А бутылку в тазик. Можно еще в тазик воды немного налить на всякий случай, для противопожарной безопасности – пояснил Игорь
— А что, хорошая идея! – одобрил Саня – только это… если она прямо будет стоять она же прямо вверх и полетит. А над нами вон чего — он поднял голову вверх, показывая глазами на нависающий над ними балкон квартиры этажом выше.
— Да. Прямо вверх нельзя! – согласился Игорь – а у вас ракета космическая или военная?
— А какая разница? – спросил Андрей
— Ну если космическая, то ей надо прямо вверх лететь, в космос. А если военная, то она может под наклоном запускаться.
— Это как?
— Ну, в сторону цели. Если, например, по самолету, то не надо же ждать пока он прямо над тобой будет, а можно или раньше или вдогонку. А если цель на земле, то ракета специально под наклоном запускается, чтобы потом в нужном месте начать вниз прямо на цель падать. Это траектория называется.
— Да? — удивился Саня – ну если военная под наклоном взлетает, то делаем военный запуск. До космоса всё равно селитры не хватит. Только как нам бутылку под наклоном в тазик поставить?
— Можно снизу кусок пластилина прилепить, чтобы наклонить куда надо – подсказал младший Шевчук
— Молодец! – похвалил Игорёк – а куда наклонять будем? Какая цель?
Все трое одновременно подняли головы над перилами балкона и посмотрели вдаль прямо перед собой. Кроме ближайших пятиэтажек, цель на горизонте была только одна.
— Не-е.. – слегка испуганно сказал младший Шевчук — туда нельзя. Если сгорит, мамка нас точно убьёт!
— Не убьёт – задумчиво ответил старший – откуда она узнает?
— Чтобы сгорела, ракета сначала туда долететь должна — рассудительно сказал Игорёк – а мы ещё не знаем, долетит или нет. Надо опытным путём проверять. Пока не запустим, не узнаем. Запускать надо.
— Нет! – уже хныкающим голосом заявил младший – я по школе ракету запускать не буду!
— Да не ссы, ты! — успокаивающе сказал старший – даже если ракета до школы и долетит, то к тому времени уже сгорит вся и ничего школе не будет. Просто как салют получится. Ну и дальность полёта узнаем.
— Точно? – недоверчиво спросил младший!
— Да, честное пионерское! – сказал старший Шевчук, поднеся руку ко лбу в пионерском приветствии.
— Тогда ладно. Запускаем.
На том и порешили. Правда, от воды в тазике пришлось отказаться. После нескольких попыток выяснилось, что пластилин в воде отказывался прилипать и держать бутылку под нужным углом. Поэтому решили, что прожечь одновременно и дно бутылки и железный тазик ракета всё равно вряд ли сможет, а значит, пожарная безопасность обеспечена и без воды. Воду слили. Тазик и бутылку протёрли насухо, а пластилин заменили на новый. Минут через пятнадцать различных манипуляций с наклоном бутылки с ракетой и корректировкой направления, всё было готово к старту. Ответственным поджигателем назначили Саню, Игорёк же должен был держать ракету в момент поджигания и быстро опустить её в бутылку, когда она разгорится. Андрей, как самый младший, был назначен старшим наблюдателем и ответственным за произнесение фразы «Поехали!» в тот момент, когда ракета взлетит с балкона. Но до этого не дошло.
Поначалу всё шло штатно. Авария произошла на 54 секунде старта. После того как Игорь опустил в бутылку подожжённую Сашей ракету.
Как и ожидалось, температуры пламени на то чтобы прожечь дно бутылки не хватило, но зато её с лихвой хватило чтобы державший бутылку пластилин мгновенно размяк и бутылка с ракетой завалилась на бок. Причём вся конструкция в тазик не поместилась, а торчала из него примерно наполовину. И как только газы от разгорающегося пламени стали вырываться через бутылочное горлышко наружу, бутылка вместе с ракетой начали вращаться в тазике по часовой стрелке, как забытая лопата в неожиданно включенной бетономешалке. Прямо на глазах у изумлённых экспериментаторов вращение становилось всё быстрее и быстрее, сопровождаясь при этом жутковатым свистом вперемешку со звуком перекатывания стеклянной тары в пустой железной бочке. Через несколько секунд это уже напоминало оторвавшийся от самолета пропеллер. Вырывающийся при этом дым закручивался в спираль, и поднимаясь вверх приобретал подобие пыльного смерча из фантастических фильмов.
Если бы дело происходило на настоящем космодроме, далее непременно должен был последовать взрыв.
— Бежим! – закричал руководитель Центра управления полётами Александр Шевчук, и вся команда рванула с балкона в комнату.
И в этот момент ракета взлетела. Вернее вылетела из бутылки, и, ударившись о захлопнутую перепуганными ракетчиками дверь, рикошетом ушла куда-то вверх, покинув место старта и балкон.
— Вот это да-а-а! — протяжно сказал Игорёк глядя через балконное стекло на дымный ракетный след — Хорошо в комнату не залетела, а то точно пожар был бы.
— Ещё какой – всё ещё не отдышавшись, согласился Саша – Интересно, куда она полетела?
— Лишь бы не в школу – раздалось из-за спинки кресла, где спрятался младший Шевчук – а то нас мамка убьёт.
— Да надоел ты уже – продолжая искать глазами ракету, сказал Игорь – Ничего не будет с твоей школой! До неё километр целый! Не долетит туда ракета. Она половину топлива в тазике сожгла.
— А километр — это сколько? — выбираясь из укрытия, спросил Андрей
— Километр – это километр — ответил Игорёк – много в общем. Давайте посмотрим, куда она улетела. Только осторожно, чтобы нас никто не видел. А то вдруг ракета неправильно куда-нибудь упала, например дяде Паше на машину.
На несколько секунд в комнате воцарилась гробовая тишина. О такой возможности никто из них до этого даже не думал
— Тогда нас не только мамка, но и папка убьёт – задрожав губами, всхлипнул Андрейка – и дядя Паша убьёт! И Серёга — его сын, тоже убьёт. Нас все убьют!
— Да, не сцы ты! – попытался успокоить его Саша, хотя было отчётливо видно, что он и сам испугался – никто же не видел, что это мы! Давайте посмотрим уже!
Открыв дверь троица вприсядку протиснулась обратно на балкон осторожно перешагнув тазик с лежащей в нём закопчённой бутылкой. Три пары испуганных глаз выглянули из-за перил на улицу готовые в любой момент скрыться обратно.
Последствия неудачного запуска они увидели одновременно. Во дворе, прямо под балконом среди развешанного на бельевых верёвках различного мелкого белья, среди рубах, носков и полотенец, как пробитый ядрами пиратского корабля парус торговой каравеллы, дымился белым дымом, огромный цветастый пододеяльник. Вернее его остатки.
Ракета, попав прямиком в квадратную прорезь, через которую засовывают одеяло, упала внутрь и к тому моменту пока она выгорела полностью от пододеяльника осталась только его часть в виде жалких тлеющих лохмотьев. До ракетного обстрела на поверхности пододеяльника расстилался зелёный летний луг с ромашками и пасущимися бурёнками. Теперь на бывшем лугу от бурёнок остались только ножки и рожки, а ромашек не проглядывалось вовсе.
— Афигеть! – потрясённо присвистнул Игорёк. – И правда, боевая ракета! Интересно, чьё это белье?
— Блин, по моему Противогазихи – ответил старший Шевчук – вон рядом рубашка Сани Рона висит.
Саня Рон по кличке Противогаз жил с родителями и бабушкой прямо над Шевчуками. Свою кличку он заработал, когда с приятелем непонятно зачем хотел украсть с какого-то склада двадцатилитровую бутыль уксуса, но для двух двенадцатилетних подростков такая ноша оказалась слишком тяжёлой и они уронили бутыль сразу же как только попытались стянуть его с полки. Бутыль, ударившись о бетонный пол, разлетелась вдребезги и двадцать литров уксуса, разлившись по полу, мгновенно наполнили небольшое помещение резкими, удушающими испарениями. Всё бы ничего, но дверь, через которую дети попали на склад, воспользовавшись тем, что кладовщик отвернулся, к этому моменту оказалась закрыта, и бежать от удушья было некуда. Хорошо, что рабочий день ещё не закончился и кладовщик ещё не ушел домой. Он их и спас услышав их отчаянные крики.
Надышавшихся уксусными парами до состояния бледных поганок неудачливых жуликов отвезли в больницу. Родители, как могли, отблагодарили спасителя, и по совместительству ответственного за уксус, кладовщика и на этом историю замяли.
А подельникам неудачникам кто-то из старших пацанов прилепил клички: Респиратор и Противогаз. Видимо, за счастливое спасение от уксусно-газовой атаки. Но почему то самого Саню Рона Противогазом звали редко, и со временем эта кличка почти забылась, а вот к его бабушке Фриде Зигфридовне Рон она прилипла сразу и навсегда. К слову сказать, бабулька этой кличке вполне соответствовала, практически так же как соответствовала своему имени мультяшная старуха Шапокляк.
Они с Шапокляк даже были похожи. И внешностью и делами.
Нет, Противогазиха не делала, как Шапокляк каких-то специальных продуманных гадостей, она и человеком то, в общем, была неплохим, но для малолетней дворовой шантрапы – это была гроза. Сидя весь день или во дворе на лавочке, или дома у открытого окна она видела всё и всегда. Она бдила зорким соколиным глазом с раннего утра и до позднего вечера. И всё, что видела обязательно докладывала родителям провинившихся, специально для этого поджидая у подъезда, когда они вернутся с работы. И зачастую тяжесть проступков попавших ей на заметку хулиганов была несколько преувеличена. Раза в два. Или в три. А иногда и в пять. Ну а чего ждать от пенсионерки, которая, по слухам, лично видела товарища Берию?
— Да уж – озадачено сказал Игорёк – Если она узнает, что это мы её бельё сожгли нам конец. Лучше бы мы в школу ракету забуздырили.
Троица как по команде вздрогнула и оторвавшись от разглядывания горелого белья синхронно задрала головы вверх к балкону Противогазихи.
— Уже… — побелевшими губами прошептал Андрейка и опустившись на пол обнял колени руками – Мамка нас убьёт!
Игорёк с Саней замерли, как две статуи окаменевшие под взглядом Медузы Горгоны
Сверху, с балкона, на них в упор смотрели стеклянные глаза Фриды Зигфридовны.
И тут Игорёк вспомнил про лягуша в холодильнике. – Ладно, – сказал он братьям, понимая, что сейчас никакие эксперименты им больше не интересны – я пойду, а то у меня дома дело срочное. Потом расскажу.
Он боком обошёл находящихся в прострации братьев, зашёл в комнату и быстрым шагом покинул квартиру, тихонько прикрыв за собой дверь.
Теперь предстояло добраться домой со второго этажа на четвертый, мимо двери старушки под нежным взглядом которой на балконе млели его друзья.
Продолжение следует
© Copyright: Олег Русских, 02.04.2024